«30 лет прошло, а Нефтегорск всё снится…»

– Юрий Николаевич, вы помните тот день, когда произошло землетрясение? Расскажите, чем вы тогда занимались?  

– Хорошо помню. Той весной наше предприятие ОАО «Сахалинморнефтемонтаж» строило газопровод от Ботасино до промысла Кадыланьи. В субботу, 27 мая, нам не дали газ для испытаний, поэтому вечером мы уехали из Нефтегорска, где тогда работали. Я – к себе домой на Вал. А уже утром отправились обратно…

– Как вы узнали о произошедшем?  

– Начальник предприятия собрал всех и просто сказал: было землетрясение, надо поехать помочь. Мы ещё не понимали, что случилось. Но чем ближе подходили к Нефтегорску, тем яснее становилось, что это не обычное землетрясение. Видели разрушения: сломанные мосты, железная дорога в районе реки Гаромай висела в воздухе... Когда подъехали к самому посёлку, сначала увидели дым от горящих домов. А потом мы разъехались по объектам с техникой. Думать, пугаться стало некогда. Началась работа. Я провёл там 42 дня, не выезжая.

– 42 дня… Юрий Николаевич, в чём конкретно заключалась ваша работа?  

– Я работал на бульдозере. Мы копали котлованы возле разрушенных домов и всё это закапывали.

 – С какими чувствами работали, помните?  

– Не знаю. Не помню, какие чувства были. Кажется, никаких не было.  

– То есть, работали на автоматизме? Это был шок или просто необходимость делать своё дело?  

– Просто нужно было работать. Тогда я был молод, шока не ощущал. Осознание пришло позже. Печально, конечно: погибли знакомые, друзья.

 – Что больше всего врезалось в память?  

– Самый тяжёлый случай… У друга родители погибли. Их останки, обгоревшие, собрали веником в ведро и похоронили. Да, ничего хорошего там не было.  

– С кем из нашего района вы работали, помните?  

– Конечно. Все 42 дня со мной рядом работал Сергей Щукин, тоже живёт на Валу. Ещё Владимир Гордеев, экскаваторщик. Мы вместе прибыли в Нефтегорск 28 мая и оставались там до 6 июля.  

Первые три дня в разрушенном городе были только мы – нефтяники, газовики, медики из Охинского, Ногликского районов. Потом подключились спасатели. Они разбирали завалы ещё неделю, но живых уже почти не находили.  

Оставшиеся недели мы закапывали дома, улицы – то, что осталось. Иногда попадались останки… Работали по графику: четыре часа сна – два часа работы. Утром в 4:00 встал и пошёл. Всё под контролем военных.

– Военные следили за вами?  

– Да, за каждым трактором или экскаватором был закреплен офицер – майор, капитан. Они наблюдали также за тем, чтобы местные не лезли в завалы. Ведь Нефтегорск не оставался безлюдным. Люди не теряли надежды найти близких. А ещё там бродили животные, оставшиеся без хозяев…

– Юрий Николаевич, общаетесь ли вы сейчас с кем-то из тех, кто работал с вами тогда?

 – Нет почти. Многие разъехались, кого-то уже нет в живых. Да и предприятие, где мы работали, давно закрылось.

– Вы помните Сергея Шойгу, тогда еще – главу МЧС РФ, на месте трагедии?  

– Да. Хотя вообще начальство в Нефтегорске не толпилось. И долго они там не оставались – смысла не было. Как и не было этого… пиара. Люди работали не ради наград и карьеры.  

– Как вы считаете, трагедия Нефтегорска – боль всех сахалинцев?  

– Да, конечно, у многих там родные жили, друзья. Мы все работали бок о бок – и нефтегорцы, и охинцы, и ногликцы. Разве можно делить горе?  

– Наверное, вам ещё долго снился разрушенный посёлок…  

– Да. Полгода после я вообще не спал. Потом постепенно стёрлось – жизнь-то идет. Но до сих пор снится Нефтегорск.

– Спасибо, что поделились воспоминаниями, Юрий Николаевич. 

Беседовала Зоя СЛЕЖАКОВА