Окунуться в прошлое

Рассказ из первых уст о том, как в советское время проводили областные праздники народов Севера, об участниках самодеятельности и её внутреннем устройстве. 

Факты, ушедшие в историю, увлекают событиями и образом жизни людей того времени. 

Художественные номера – неотъемлемая часть любых зрелищных мероприятий. А областной праздник народов Севера – церемония вроде фестиваля, который проводится раз в четыре года. Конечно, основную часть здесь берут на себя соревнования по национальным видам спорта и сопровождаются смотром номеров художественной самодеятельности и декоративно-прикладного искусства. 

Геннадий Николаевич рассказывает: «В те времена в Ногликах кроме районного Дома культуры, расположенного в центре Ноглик в деревянном двухэтажном здании, были клубы на лесозаводе, на УЖД, на Валу, в Ныше и Катангли. Мы клуба не имели. Торжественные собрания проводили в клубе рыбозавода, после которых выступала наша художественная самодеятельность. Я выпросил у председателя помещение сетепошивочной мастерской, вначале только на субботу и воскресенье, чтобы молодёжь могла потанцевать. Затем уговорил мастера на занятия участников три раза в неделю. Разумеется, взяв обязательство уборки помещения от сетей, канатов и прочего силами той самой молодёжи. Претензий серьёзных к нам не было. Руководила этими делами Елена Алексеевна Осипова, позднее ставшая Бибиковой. Раньше она работала учителем начальных классов в Венском. Не специалист по профилю культуры, но в деле разбиралась, была очень старательной, неравнодушной. Любила повозиться с нашими артисточками и артистами. Многие из них были своенравными и чувствительными к моим придиркам. А я, говорят, был очень вредным на контрольных репетициях. Так как считал себя знатоком и декламации, и правильного звучания песен, и спецом по режиссуре. Особенно горячими были репетиции в период завершения подготовки к торжественному концерту в честь 100-летия В.И. Ленина. Тогда Елена порой грозилась даже уйти с должности. А должность культработника разрешил ввести в штатное расписание, конечно же, Николай Петрович. Это было хорошее дело для молодёжи – хоть как-то занимало их. Даже Новый 1970 год мы все колхозники отмечали в своём культурном заведении – сетепошивочной, а не искали помещение где-то ещё. Незаметно образовалась группа пожилых женщин, которые вместе с Леной Осиповой стали разучивать нивхские танцы. Упорно разучивали, репетировали, вовлекали молодых. Показали себя уже в новом Доме культуры, сданном в эксплуатацию к столетию со дня рождения В. И. Ленина». 

В написанном чувствуется неравнодушное отношение Геннадия Николаевича к жизни членов коллектива рыбколхоза. Он помнит имена и фамилии молодых работников, они же артисты, и кто на чём профилировался. Рассказывает, что «…почему-то в 1969 году оказался председателем рабочей комиссии по приёмке здания» (Дома культуры). 

Помнит подробности, как пришлось менять зрительские кресла и искать материал для занавеса, который просто обязан быть презентабельным. Вспоминает, как на помощь приходила организация «Сахалиноблрыболовпотребсоюз», с первого раза и не произнесёшь. «Через неё приобретались всякого рода товары культурно-бытового назначения, которыми награждали активистов художественной самодеятельности и спортсменов-победителей. Что удивительно – руководители той организации очень благосклонно относились к нашим просьбам. Может, это были такие установки, и все областные структуры, к кому мы обращались, просьбы наши удовлетворяли, проблемы решали. Отмечу, что в сравнении с современными чиновниками, те, советские, были какие-то душевные, человечные. Характерно для тех времён, что не надо было очень много бумаг и письменных просьб». 

Геннадий Николаевич повествует, что он уделял немало внимания другой сопутствующей работе. «Даже доставание нерпичьих шкур, требующих обработки и доводки, ложилось на мои плечи. Надо было найти их у какого-нибудь охотника, выкупить, пригласить нужных людей, чтобы обезжирить шкуры, вычистить в сухом виде и размять до такой степени, чтобы мастерицы могли их прошивать соответствующими иглами». 

Из нерпичьих шкур шили костюм для шамана, шапки и торбаза как для самодеятельности, так и для спортсменов. Ещё этот материал шёл на склеивание широких лыж для бега (камусных). Г.Н. Псягин вспоминает, что первым добытчиком всех нерпичьих шкур был Александр Пулюс – прекрасный охотник и на соболя, и на морского зверя. Меткий стрелок, имевший собачью упряжку, а на областных соревнованиях всегда в числе победителей в беге на тех самых камусных лыжах со стрельбой в макеты зверьков и установкой капканов.

«Ещё помогал в этом деле тогда молодой Вася Мучка и, конечно, муж Елены Лильнит – Владимир Мрукман. За выделку брались те же бабушки Лешкит и Рургук, или ещё бабушка Вазгук, которая, кстати, была основным поставщиком всех сказок и легенд для Владимира Санги».  

За выделку шкур брался и сам Геннадий Псягин и рассказывает, что эта работа не для слабых. «И грязная, и сил много надо, особенно в пальцах рук и кистей. Порой кончики пальцев до крови истираешь без приспособлений». 

Вернёмся к областным праздникам народов Севера. Результаты своей большой, кропотливой работы и бесчисленных репетиций самодеятельные артисты выплёскивали на региональном мероприятии. «На третьем, что проходил в марте 1968-го, мы с Е. Осиповой всю инсценировку лепили сами, пытаясь совместить настоящее (партийно-политическое) с песнями и танцами, в том числе национальными. А также сценку из прошлого с медведем. Но когда был создан ансамбль «Ларш» («Волна») в системе районного отдела культуры, специалисты скомпоновали цельные композиции, которые смотрелись лучше. Но это было на последующих областных праздниках, без моего участия в их подготовке».

Автор Г. Псягин повествует, что этот ансамбль неизменно был в лучших, получал дипломы, грамоты, призы, выезжал в Москву. Впоследствии отпочковался, и был создан ансамбль более молодёжный, он получил название «Ари ла миф» – земля северного ветра.  Им, как и сейчас, руководил А.Н. Горошко. Смотрелся ансамбль хорошо, потому что была привнесена динамика, введены элементы национальных игр типа состязаний на палках, прыжков через канат. Хоть коллектив выступал в национальных костюмах, но аутентичное стало исчезать. «А на фоне того, что стали уходить из жизни такие самобытные и неповторимые бабушки Рургук и Лешкит, Вазгук, дед Колка, затем Лидия и Наталья Ворбон, затух и «Ларш», сохранивший элементы своего прежнего творчества в составе общественного клуба «Нивхинка» при районном краеведческом музее. Грустно, конечно».  

Областные праздники народов Севера проходили всего два дня, не считая приезд и отъезд, но были торжественными и насыщенными. Несмотря на отсутствие гостиниц, участников старались разместить в хороших общежитиях нефтяников, железнодорожников, леспромхоза, двух корпусах ногликской школы-интерната и колхозном общежитии. В Ноглики всегда съезжалось свыше четырёхсот человек: артисты самодеятельности, участники выставок и спортивных соревнований, масса журналистов из области и ближних регионов, также из Москвы, некоторые влиятельные люди и представители власти. Обязательно приезжал духовой оркестр из Охи.  «Почётными гостями были Пойтан Герасимович Чайка – нивх, Герой социалистического труда, моя тётя Екатерина Михайловна Цикрик (оба на 1-м). III праздник 24-26 февраля 1968 года посетил Чунер Михайлович Таксами – доктор исторических наук, а на V (26-28 марта) в 1982-м присутствовала Евдокия Александровна Гаер. Через плечо навешивалась широкая бархатная лента с крупной надписью «Почётный гость». 

В советское время любым подобным мероприятиям уделялось большое внимание. Вырабатывался чёткий график. Расчищались улицы и переулки от снега с привлечением специальной техники нефтяников и других промышленных предприятий района. Через улицы натягивались красочные растяжки, устанавливались художественно оформленные щиты и плакаты, кругом размещались афиши. 

Перед подготовкой III областного праздника Г.Н. Псягин занимался делами по спортивной части и принял участие, как он высказывается, в деликатном деле украшения спортивной площадки. А выбранным в 1968 году местом проведения стала река Тымь. И Геннадий Николаевич рассказывает, почему: «Я доказал, что здесь удобнее стартовать собачьим и оленьим упряжкам, а ещё привезти и показать живого медведя. Такая миссия мною была выполнена. У Мрукмана на Венском содержалась медведица. По заданию райисполкома поехал к нему, пришлось долго уговаривать потому, что дело непростое. По нивхским обычаям вывозить куда-то специально на показ – дело греховное. Кроме того, непросто вытащить хищника из специального сруба – места проживания. А как везти в Ноглики? Пришлось колхозу делать специальную клетку из металлического прута и на тракторных санях доставлять. Потом держать зверя на окраине колхозного микрорайона, закупать мясо, ягоду, комбикорм для его пропитания. Когда медведицу привезли и выпустили на толстой цепи, удерживаемой восемью мужчинами, и стали демонстрировать, весь народ повалил именно сюда».

Для того, чтобы участники и зрители ощущали значимость мероприятия, не чувствовали себя на голом льду неуютно, нужно было, чтобы по периметру спортивного городка стояло множество флагов, красочных щитов и плакатов. Геннадию Николаевичу пришла идея привлечь на помощь своих товарищей – самодеятельных художников Сергея Гурку и Вольфа Саменко. Первый из них окончил пединститут А.И. Герцена, художественно-графический факультет, а второй практиковался ещё в Ленинграде по художественно-оформительной части. «Объяснил им суть дела. Не поняли. Долго объяснял, уговаривал, убеждал. Согласились. Начали делать эскизы на ватмане. Затем встал вопрос, на каком материале это будет выполняться в натуре. Вначале, по своей неопытности, выбрали вариант на фанерных щитах 2х3 метра. Доложил в райисполком, в отдел пропаганды райкома партии. Там рекомендовали увеличить размеры до 4х6 метров. Где достать столько художественных красок? Поехал в Южно-Сахалинск искать специализированную художественную мастерскую. Там в наше положение вошли, выделили специальные масляные краски. Работали Серёга и Вольф днями и ночами, курили много, выпивали по чуть-чуть. Приходилось к ним заходить почаще. Сделали три штуки. На одной – собачьи упряжки несутся, на другой ещё что-то и так далее. Всё очень красочно, необычно, стилизованно. Сам я видел такое впервые.  Проявился талант Сергея Гурки, как художника. Всё чаще и чаще он звал меня в свой маленький кабинетик-мастерскую в третьем корпусе интерната, показывал свои творения: «Собака воет на луну», «Медведь над пропастью скалы», «Собачьи упряжки», «Автопортрет» и другие. Стал он серьёзнее, задумчивее. Перед тем, как везти все эти красочные щиты на спортплощадку (за день до открытия праздника), встал вопрос оплаты. В райисполкоме с нашей суммой не согласились. Но кстати оказались специалисты областного управления культуры, среди которых был профессионал-художник. Пошёл он со мной в нашу импровизированную мастерскую, внимательно разглядывал эти работы. Я понял, что он поражён увиденным. Назвал сумму, даже превышающую запрашиваемую нами от райисполкома. «Эти работы того стоят», – сказал профи. Деньги были выплачены. Художники таких деньжат, кажется, в руках раньше не держали». 

Сергей и Вольф очень обрадовались, что их труд оценен по достоинству. 

Согласитесь, рассказ требует продолжения? К нему мы обязательно ещё вернёмся. 

На уникальных снимках, предоставленных Геннадием Николаевичем из личного архива, оцифрованных редакцией: награждение на V областном празднике народов Севера 26-28 марта 1982 года, 60-летие СССР; на этом празднике Г.Н. Псягин завоевал I место в многоборье ГТО, у пьедестала почета стоят его дети-болельщики; Александр Пулюс – самый настоящий нивх, лучший охотник; метание копья с раскачивающихся качелей по макету нерпы – истинно сахалинский национальный вид спорта; Василий Мучка на охотбиатлоне, занимал первые места. В жизни – рыбак, охотник, знаток нивхских традиций и обычаев; охинский духовой оркестр в Ногликах на областном празднике народов Севера; Александр Пулюс на нартах.